Босяки и комиссары  - Александр Баринов

Через пару часов на машине русского вместе с эстонцем, выделенным мне в провожатые, мы двинулись в путь. В Нарве на границе нас встретили еще двое мужчин и попросили пересесть к ним в автомобиль. С ними мы и прибыли в Петербург. Сидевший за рулем парень, попросивший называть его просто Лехой, остановил машину где-то в исторической части города перед большим старым домом и провел нас через отдельный вход в подвал. Там оказалось несколько просторных помещений со сводчатыми потолками и маленькими окошками вверху, выходившими на улицу. Внутри все было приспособлено для проживания, пусть не в очень большом комфорте, но и не в нужде. По стенам стояли несколько диванов и кроватей, на полу рядом были навалены матрасы, одеяла и подушки, рядом расставлены несколько столов и шкафов с самой простой посудой, микроволновкой и небольшим холодильником.

Леха предложил располагаться, где понравится, и объяснил, что пока мы все вчетвером остановимся здесь. Якобы тем, кто хотел говорить со мной, надо было еще что-то проверить и выяснить. Приставать с расспросами к Лехе в такой ситуации было глупо, и я решил ждать. От нечего делать читал книги, слушал радио, иногда играли в карты и просто болтали. В принципе, можно было и уйти, пусть и не в любой момент, поскольку Леха, наверное, попробовал бы меня задержать. Ведь вроде как он тут за меня отвечал. Но, как в тюрьме, меня и эстонца не запирали. Двери были почти все время открыты, Леха с приятелем иногда уходили в магазин за продуктами и по каким-то делам, и несколько раз мы сами выходили погулять по городу и подышать свежим воздухом.

Так прошла неделя, пока однажды Леха не вернулся с новостями. Он собрал нас за столом и выложил небольшую папку с бумагами. В ней оказались справки с информацией обо мне, вроде тех, что не так давно Лемба получил для розысков Марво и его компании. Только эти документы были куда подробнее и интереснее.

В одном приводилась моя краткая биография — где родился, когда был осужден и чем в разное время занимался. В другом указывались адреса, где я сейчас живу в Таллине и в Москве и где жил чуть раньше, номер моего «мерседеса» с его фотографией, номера моих телефонов и прочие подобные данные. В отдельной бумаге перечислялось, когда и в какие страны я ездил за последние несколько лет, когда именно и в каком месте пересекал границу во время постоянных разъездов между Таллином и Москвой. Причем, как я подметил, на этот счет составители справки всего так и не узнали или, может, не указали. Во всяком случае, там значилось, что годом раньше ездил в Таиланд, но ничего не было о моем пребывании в Китае, когда я познакомился с мистером Чхангом с химкомбината, и о том, что я потом почти месяц провел во Владивостоке. Но зато там были приведены несколько эпизодов, о которых, как мне казалось раньше, вообще никто не должен был знать. Так, в справке указывалось, что за два года до этого я был в Испании и искал там для покупки дом, общался при этом с риэлтором, русской женщиной по имени Наташа. Еще там была фотография, на которой я был запечатлен больше года назад в дверях московской гостиницы «Пекин»: мы тогда заходили с приятелями в ресторан. Что это все значило, можно было лишь гадать: то ли за мной все время так давно следили, то ли эти люди смогли собрать информацию обо мне уже позже по архивам разных служб, данным прослушки телефонов и записей камер слежения. Ответов на эти вопросы я так никогда и не получил.

Но зато сразу было понятно, для чего Леха все это мне показал — чтобы я понял, что эти люди серьезные и очень могущественные, знают обо мне все, и не надо с ними пытаться играть в какие-нибудь хитрые игры. Насладившись моим изумлением, Леха сказал, что они готовы со мной работать, но только на определенных условиях. Для начала они хотели убедиться, что мой товар действительно такого высокого качества, как я говорил, чтобы быть уверенными в моих производственных возможностях. И потому Леха предложил выдать им предварительную партию таблеток, которые я спрятал в Москве и о которых упоминал еще во время встречи в казино в Таллине, а потом и в разговоре с Лехой. Он пообещал, что если с моим товаром все будет в порядке, то они, конечно, за все заплатят, и мы перейдем тогда к совместной работе.

Мне это не очень нравилось, но хозяином положения тут был Леха, и выбор был невелик — соглашаться или тут же уходить. Так что, недолго думая, я рассказал, как найти в сарае на автобазе под старой тачкой баул с таблетками. В тот же день Леха с приятелем уехали в Москву и уже следующим вечером вернулись, но таблетки оставили где-то в другом месте. Он рассказал, что мой товар оказался действительно высшего качества, но возникла новая проблема.

Как объяснил Леха, его боссам, во избежание всяких недоразумений, обычно приходится согласовывать новые большие проекты вроде моего с другими важными людьми в Москве. И там мое появление кому-то не понравилось. Суть этих претензий была в том же, что чуть раньше «общаковские» в Таллине решили предъявить Марво, — что я занимался такими серьезными криминальными делами на чужой территории без разрешения и ни с кем не делился. Поэтому если я продолжу делать таблетки сам по себе, то меня могут наказать штрафными санкциями. Но если я стану работать на боссов Лехи здесь, в Петербурге, то они смогут меня защитить, как своего человека, и договориться с людьми из Москвы.

Положение дел, по его рассказу, выглядело следующим образом. Последнее время большую часть экстази, которое продается в Москве и других крупных городах, включая и Петербург, якобы привозили из Голландии. Возили его много и разными способами, чуть ли даже не дипломатической почтой. Но самое главное, что в этом бизнесе участвовали многие важные люди — и бандиты, и милиционеры, и таможенники, и еще разные чиновники, обеспечивавшие ему защиту и помощь. Понятно, все на этом очень хорошо зарабатывали. В такой ситуации естественно, что появление никому не известного эстонца, который вдруг начнет делать такие же или даже более качественные таблетки миллионами, да еще по более низкой цене, никому не понравится. Возить таблетки из Голландии станет невыгодно, все потеряют деньги. Поэтому, как объяснял Леха, его боссам, если они решат стать главными поставщиками экстази в России благодаря мне, надо будет со всеми, кто может пострадать, или во всяком случае с теми, с кем приходится считаться, договориться о каких-то компенсациях. Кому-то просто деньги выплатить, с кем-то поделиться каким-то другим бизнесом.

Но в таком случае, уверял мой новый партнер, им надо быть уверенными, что, понеся такие затраты, они не потеряют впоследствии и источник экстази, то есть меня. Мало ли, мы поругаемся, или со мной вдруг что случится, или мне просто все надоест и я решу уйти на пенсию и уехать в деревню, — тогда получится, что боссы Лехи останутся и без денег, и без таблеток. А налаживать заново поставки из Голландии или еще откуда — дело дорогое и хлопотное. Так что боссы Лехи, по его словам, решили предложить мне какое-то время поработать на них — год, максимум два. Они выделят мне дом, купят какое скажу оборудование и все остальное, а за это мне надо будет запустить процесс и обучить их человека, как что делать, какие химикаты где и как закупать — в общем, раскрыть все секреты мастерства. Ну а потом, уверял Леха, я смогу поступать как захочу. Если условия меня будут устраивать, продолжу дальше работать с ними, если нет — с хорошей компенсацией смогу уехать куда хочу.